Концерт «Голос фатума»
Продолжение лучших традиций оперного классицизма и образцы вокального письма большого стиля, «опера об опере», «драма о драме»– возвращаясь к античной трагедии и философской драме, Стравинский и Шнитке поднимают главную проблему мыслителей – проблему судьбы.
Античность стала для всех последующих эпох неиссякаемым источником вдохновения: картины и статуи, литературные и музыкальные произведения по мотивам древнегреческой истории и мифологии, все это не оставило равнодушным Игоря Федоровича Стравинского.
Шёнберг писал о «Царе Эдипе» Стравинского: «Здесь все навыворот: необычный театр, необычная постановка, необычная развязка, необычное вокальное письмо…». Величественности образов Царя Эдипа способствует не только перевод на латынь. Пребывание на сцене, подчеркнутая статичность, будут ассоциироваться у зрителей с античными статуями. Параллель с античностью возникнет и в особых масках, выражающих чувства действующих лиц и в присутствии рассказчика, комментирующего происходящее при отсутствии динамичного сценического действия. Столетиями предшественники Стравинского – оттачивали законы оперного жанра, вырабатывали стиль и формы, которые позволили опере из «слепка» с античной трагедии превратиться в подлинную музыкальную драму. Стравинский идет обратным путем, превращая общепринятые атрибуты драмы, героев, их взаимоотношения в игру. Благодаря обращенному взгляду в прошлое, оно предстанет перед зрителем во всем своем величии.
Кантата «История доктора Иоганна Фауста» Альфреда Шнитке –одно из самых загадочных произведений XX века. Это сочинение -«антистрасти», «негативный пассион», борьба веры с разрушительной силой порока. Вполне земной в полярности своей силы и своей слабости Фауст, Рассказчик, представляющий собой alter ego главного героя и, выступающий в двух лицах Мефистофель: «сладкоголосый обольститель» и «жестокий каратель». Адская пропасть под ритмы танго…«Шлягер – хорошая маска всякой чертовщины, способ влезть в душу, поэтому я не вижу другого способа выражения зла в музыке, чем шлягерность»,- вот, что говорил Шнитке о композиторских приемах при создании сочинения.